Профессор более полувека занимается наукой и следит за развитием ядерных технологий. Юрий Николаевич понимает, что Семипалатинский ядерный полигон принес казахстанцам множество несчастий. Но АЭС к оружию массового уничтожения не имеет никакого отношения.

– Понимаю опасения людей, живших рядом с Семипалатинским полигоном. Но не надо путать! На полигоне испытывалось ядерное оружие. Оно было направлено на то, чтобы уничтожить как можно больше людей, загрязнить радиацией как можно больше территории. А мирный атом и прежде всего АЭС – это совершенно другое, – говорит профессор Пак. – Это источник экологически чистой энергии, которая призвана улучшить нашу жизнь. Современный уровень развития науки и техники очень высок, особенно в атомной промышленности. Сейчас проектируются и строятся реакторы третьего поколения, вероятность возникновения аварий на которых прак­тически сведена к нулю.

Юрий Пак считает, что по республике все еще бродит «призрак Чернобыля». Люди, выступая на общественных слушаниях по вопросу строительства АЭС в Казахстане, часто вспоминают события почти сорокалетней давности и признаются, что боятся повторения той страшной чернобыльской аварии.

Но при этом мало кто знает, что за истекшие 38 лет ученые во всем мире кардинальным образом усовершенствовали систему защиты. Они обезо­пасили современные реакторы как от воздействия пресловутого человеческого фактора, так и от стороннего вмешательства.

– Даже если оператор, работающий на АЭС, допустит какую-то ошибку, она не приведет к ЧП. Ибо сработает заложенная проектировщиками система защиты, – поясняет эксперт. – Современные атомные реакторы располагаются на большой глубине. У них есть защита из стали и бетона толщиной в полтора метра. Поэтому даже если на объект спикирует пассажирский «Боинг» (эта мера введена после памятной всем атаки 11 сентября 2001 года на башни-близнецы в Нью-Йорке) или произойдет другой подобный теракт, то выброса радиации из активной зоны реактора не произойдет. Поэтому когда граждане заявляют о том, будто АЭС представляет радиационную опас­ность – это не более чем обывательские разговоры. Исследования показывают: даже возле корпуса реактора радиационный фон ниже, чем, например, возле угольной шахты.

О радиации на шахтах и рудниках Юрий Николаевич знает не понаслышке. Ведь он много лет занимается изу­чением радиоэкологических аспектов энергетических углей.

Сейчас почти 70% электроэнергии в Казахстане вырабатывается на ТЭЦ и ГРЭС за счет сжигания угля и мазута. В результате образуется огромное количество золошлаковых отходов, которые скапливаются в специальных отвалах. В них, как показывают исследования, содержится большое количество радио­активных элементов.

По сути, огромные территории золоотвалов становятся экологически грязными и непригодными для использования. Это еще одна причина, по которой следует постепенно отказываться от станций на каменном топливе.

– Есть такое мнение, мол, зачем нам атомная энергия, если у нас угля хватает? – продолжает профессор Пак. – Да, угля у нас много. Но он экологически небезопасен. А вот топливом для АЭС является уран. Казахстан занимает первое место в мире по его добыче. Это большой плюс. Вот уже несколько лет в Усть-Каменогорске выпускают тепловыделяющие элемен­ты – это «горючее» для АЭС, которое у нас охотно покупают многие страны. То есть оно у нас свое. Одна «таблетка» такого топлива может заменить 100 тонн угля по количеству выделяемой энергии. Представляете, какая огромная выгода!

Также осуществляются попытки убедить общественность, что в нашей стране нет ни опыта эксплуатации ядерных реакторов, ни специалистов в этой отрасли. И то, и другое Юрий Пак считает заблуждением. Ему ли не знать, что в советское время в Шевченко (ныне – Актау) на берегу Каспийского моря более 20 лет успешно работал первый в мире промышленный реактор на быстрых нейтронах.

Он опреснял воду для жителей Мангышлака, а также обеспечивал их теп­лом и электроэнергией. Этот реактор обслуживали отечественные специа­листы, и никаких нештатных ситуаций с ним за время эксплуатации не произошло. Он был остановлен в 1999 году скорее по внутриполитичес­ким причинам. Но на этом использование мирного атома в Казахстане не закончилось.

– В Институте ядерной физики в Алматы есть исследовательский ядерный реактор. Он действует уже более 60 лет без каких-либо эксцессов, – отмечает Юрий Николаевич. – Здесь проходят подготовку и набираются опыта молодые ученые-ядерщики. Сам я учился в России, в Томском политехническом институте. А сейчас специалистов для атомной отрасли готовят в нескольких отечественных вузах, среди которых КазНУ имени Аль-Фараби, ЕНУ имени Льва Гумилева и Восточно-Казахстанский технический университет. Поэтому дефицита кадров у нас нет и не будет.

Карагандинский эксперт поддерживает идею строительства АЭС в Казахстане. При этом он не умаляет роль возобновляемых источников энергии. ГЭС, солнечные и ветряные электростанции, по его мнению, нужны, но коэффициент использования их мощности достаточно низкий. К тому же работа зависит от погодных условий. АЭС же вырабатывает электроэнергию круглосуточно.

– От мирного атома нет радиации, нет парникового эффекта, – подчеркивает специалист по ядерным технологиям. – Сейчас Казахстан испытывает дефицит электроэнергии, который будет только нарастать. А чтобы развивать промышленную экономику, нам нужны мощности. Поэтому надо скорее приступать к строительству АЭС. Ведь это долгий процесс. На него пот­ребуется не менее 7–10 лет.

Ученый не хочет возвращаться в «темные» 90-е годы прошлого века с их «веерными» отключениями электро­энергии и кост­рами во дворах.